Из милиции – в полицию: как это делается в России

Президент Дмитрий Медведев предлагает непредсказуемую реформу, результаты которой трудно спрогнозировать сегодня

Сегодня милицию никто не любит. Одни граждане проклинают её за то, что сотрудники недобросовестно выполняют свои обязанности, берут взятки, сажают невинных людей, пытают задержанных. Другие проклинают за всё хорошее. Недавно довелось подслушать разговор двух немолодых подружек: «Представляешь, моего мужа менты ни за что задержали: с друзьями выпил немножко, и его в двадцати метрах от дома взяли. Привязались, попросили предъявить документы, унюхали запах — и в машину». — «Да ты что? Вот скоты! А моего бывшего одноклассника гаишники прав лишили. Он выпил-то совсем ничего, а они, твари, сразу протокол составлять». Разумное объяснение этому диалогу найти трудно. Сейчас менты для общества — как тараканы на кухне нового дома. Все сволочи, все продажны, на каждом клейма ставить негде.

А ведь еще буквально лет десять назад мы с дворовыми друзьями играли в «ментов и бандитов», причем желающих побыть в «ментовской шкуре» было на порядок больше, чем «бандюков». Всё изменилось так быстро, что мы даже не заметили, когда началась общественная антимилицейская кампания и когда она коснулась молодого поколения: играть в «Ларина и Дукалиса» стало не модно, а проходящему по улице человеку в форме — «мусору», как их теперь называют даже дети, обязательно нужно плюнуть вслед.

 Такое положение дел многим надоело, и в августе российский президент выступил с инициативой реорганизации российской милиции. Для чего это надо? Для того чтобы она честно работала, а в лице простых смертных возрос ее авторитет. Первого, думаю, вполне реально добиться. А вот вернется ли к милиции былой престиж?..

 Реорганизацию решили начать с переименования. До 1917 года орган правопорядка в нашей стране именовался полицией. Более того, полиция для многих граждан — своеобразный синоним профессионализма. В песенке капитана Врунгеля поется: «Как вы яхту назовете, так она и поплывет». Но вряд ли только переименование принесет системе МВД желанных изменений. Лет десять назад ГАИ переименовали в ГИБДД — и что? Ситуация не изменилась, дорожных инспекторов по-прежнему не уважают.

 Второй шаг в реорганизации милиции — принятие нового закона «О полиции», адаптированного к современным условиям. Впервые в России использовалась практика, когда новый закон имели право корректировать обычные граждане: публичное обсуждение проходило на сайте www.zakonoproekt2010.ru, за месяц с лишним было собрано около 20 000 комментариев, после чего законопроект отправили на доработку. Весь личный состав милиции выведен за штат (но на несчастье преступников они продолжают нести боевую вахту в привычном режиме), а в полицию возьмут только тех сотрудников, кто успешно пройдет переаттестацию. Она представляет собой экзамен на знание Конституции РФ, психофизиологическое исследование и т.д. Заранее убежден, что из действующих сотрудников мало кто сумеет пройти переэкзаменовку полностью. Скорее «нарисуют», как это обычно делается. Иначе — никак: без органа правопорядка стране нельзя существовать, наступит хаос.

 Начало развала российской милиции приходится на середину 2000-х. Именно тогда многие граждане стали на собственной шкуре испытывать, что милиция наша — не та, что в сериалах про ментов. Что поделать, для некоторых сотрудников желание раскрыть преступление и хапнуть премию стоит выше всяких цензоров. Если заглянуть в историю нашей милиции, то это было и при социализме. Как только в милицейскую практику была внедрена «палочная» система отчетности, вслед за ней образовались «конвейеры липовых дел». Почему образовались? Да потому что некоторые резонансные преступления раскрыть было проблематично, а руководство требует, райком требует, общество требует... Выход — «повесить» преступление на невиновного. Таких случаев в практике нашей милиции немало. Достаточно вспомнить дело витебского маньяка Михасевича, который убил 38 женщин. За его преступления были осуждены 14 человек, один из которых был расстрелян, а второй полностью ослеп в тюрьме. Похожая история с делом Чикатило: за преступления серийного убийцы из Ростова были расстреляны трое невиновных. Но обычные граждане находились в неведении, не знали об этом — советская власть скрывала всё. Впервые о милицейском беспределе заговорили, когда Горбачев объявил перестройку. Общество узнало о «другом лице» милиции благодаря художественным фильмам (таким как «Место убийцы вакантно?!», «Убийство на "Ждановской"», «Кодекс молчания», «Адвокат, или Убийство на Монастырских прудах»). Они выходили не для того, чтобы очернить милицию, а для того, чтобы показать реальное состояние дел в ней. Но зрители этим фильмам не особо поверили и продолжали считать, что «милиция их сбережет».

 Другая беда милиции в том, что строительство капитализма в нашей стране принесло в различные сферы человеческой деятельности множество «случайных» людей. Непрофессионалы нынче везде: в медицине, в армии, в суде, в кино, в науке, в журналистике... Я не обобщаю, есть и люди, искренне преданные своему делу. Но и непрофессионалов хватает. В середине 1990-х ГУВД Санкт-Петербурга возглавлял бывший пожарник — не буду называть его фамилию. Он, едва вступив в должность, сразу принялся реорганизовывать питерскую милицию. Причем реорганизовывать своеобразно. В сериале «Улицы разбитых фонарей» есть забавный эпизод, где менты хором поют песню Пугачевой «Позови меня с собой» перед проверяющими из Главка. Этот случай перекочевал на экран из реальной жизни: первое, что сделал бывший пожарник на новом посту — приказал всем отделам устроить смотры художественной самодеятельности. Дескать, милиционер в культурной столице должен быть культурно образован. Но это еще цветочки. Затем новый шеф питерской милиции устроил всем сотрудникам экзамен по русскому языку. Не сдавшие или попытавшиеся списать тут же подали рапорта «по собственному». И, наконец, самое маразматическое, что учудил бывший пожарник — приказал покрасить стены милицейских кабинетов... в розовый цвет. Зачем? Никто не знает. Быть может, преступники, глядя на розовое, сходят с ума и сознаются во всех преступлениях?..

 По мнению милиционеров, если государство хочет кардинально поменять милицию, нужно изменить УК и УПК. Нужно изменить судебную систему, а то в последнее время пошла нездоровая тенденция: украдешь десять миллионов долларов — получишь два года условно; украдешь мешок картошки — получишь пять лет строгого. Нужно отменить суд присяжных, потому что там «заседают» люди, далекие от юриспруденции. И самое главное — нужно, просто необходимо, изменить систему МВД. Сейчас она выстроена по принципу, когда никому ничего не надо. И хоть Нургалиев якобы отменил «палочную» систему еще в 2005-м, все сотрудники по-прежнему равняются на Показатель. Не важно, какое преступление ты раскроешь — заказное убийство бизнесмена или убийство бомжа на бытовой почве. Главное, чтобы было о чём докладывать «на верх».

 Лично я считаю, что если мы хотим увидеть идеальную милицию (полицию), нужно уволить всех действующих сотрудников, потому что они испорчены Системой, и набрать новых людей. Но всех уволенных необходимо будет обеспечить новой работой, потому что идти им некуда, делать они ничего не умеют, особенно те, у кого милицейское образование. А на службе они получили знания и навыки, как избежать наказания за совершенное преступление, поэтому не исключено, что многие ударятся в организованную преступность. А сотни тех, кого сажали в середине 90-х за бандитизм выходят, и у бывших ментов и бандитов может сложиться весьма неплохой тандем. Тогда криминальных войн не избежать.

 А где взять новых людей — это вообще не вопрос. В России свыше тысячи (!) вузов, которые готовят юристов. Ежегодно их выпускают около 150 (!) тысяч. По специальности из них начинают работать 5%. Остальные идут в никуда — меняют профессию. Вот среди них и нужно отбирать будущих полицейских. Но перед тем как позвать в полицию, им необходимо обеспечить человеческие условия службы, прежде всего — нормальную зарплату (Медведев пообещал, что лейтенант полиции будет получать не менее 33 тысяч рублей). Но и тут неувязка: кто их будет учить? Выход: нужно вернуть в милицию проверенные годами кадры, которые были уволены по собственному желанию. Если даже они уже находятся далеко не в спортивном возрасте, хотя бы смогут координировать работу новых сыщиков в качестве независимых консультантов (уверен, некоторые согласятся это делать и на общественных началах — не всем еще безразлично будущее России).

 А вообще немного жаль «рожденную революцией». Я не консерватор, но почему-то думаю, что с тоской буду называть орган правопорядка по-новому — полицией. С такой же тоской, с которой смотрю на доживающие свой век «Москвичи» и «Запорожцы»...

 Андрей КОНОРОВ